jacklinka | Валентина

В доме моем - это больше, чем просто бардак,
В доме моем - все построено как-то не так,
В доме моем - все случается как-то не так,
Чай не вскипает, слова застревают в устах.
(Детское подражание БГ)
Валентина вытащила из шкафа свою всегдашнюю рабочую юбку - твидовую, в серую клетку на черном фоне и привычным движением натянула ее, поглядывая на будильник. Юбка почему-то не застегивалась, словно вдруг стала мала. Странно, лениво подумала девушка, и когда это я успела потолстеть? Она открыла створку шкафа, ту, на которой висело зеркало. Отражение - худощавая, с неправильными чертами полуодетая девица, глядела на нее вопросительно. Валентина пожала плечами, достала с полки другую рабочую юбку, которая тем не менее оказалась впору, и почти забыла об этом странном инциденте.
День прошел как всегда, Валентина работала страховым агентом в большой компании. Страхование машин, квартир, жизни, расчет риска, стоимость личного участия - шаблонная процедура, ничего личного, требовалось только произносить стандартные слова вежливым голосом в телефонную трубку и вносить данные в поля на экране. Хорошая работа, несложная, а потом обед и опять эти страховки, их оплата, страховые случаи - ничего особенного, все отработано до автоматизма.
Вечером домой, телевизор, где показывают каких-то несмешно хихикающих незнакомцев, ужин, очередная серия тягомотного, но известного сериала, и в постель.
Валентина жила одна, так ей было привычно и удобно - не нужно приспосабливаться к потребностям чужих людей, нет надобности оправдывать их ожидания, не нужно быть доброй или вежливой, когда этого не хочется.
Назавтра Валентина обнаружила, что ей велика рубашка - широка и длинна в рукавах. Ее обычная голубая рубашка, купленная два года назад и ношеная бесчисленное количество раз. Странно, как это она вдруг оказалась большой, ведь неделю назад была совершенно впору. Валентина пожала плечами и вытащила из стопки другую рабочую рубашку, та села по фигуре, как как ей и полагалось. Перед уходом девушка ненароком бросила взгляд на вчерашнюю твидовую юбку, которая так и осталась висеть на спинке стула. Сейчас юбка выглядела совсем крошечной, детской, будто еще сильнее уменьшилась за ночь. "Глупости какие, наверное, села при стирке" - успокоительно подумала девушка и закрыла за собой дверь.
На работе все было как обычно, никаких происшествий, только ежедневные процедуры и стандартные ситуации.

На следующее утро у Валентины пропал левый домашний тапочек. Девушка поискала под кроватью, под диваном, под тумбочкой, нет, ему решительно негде было прятаться в ее маленькой квартирке. Это была удобная и теплая пара тапочек, синяя с вышивкой, и пропажу было жаль.

Вечером она разбила любимую красную чашку. Кажется, эта чашка была единственным ярким пятном в ее доме и единственной вещью, которую она действительно любила. Чашка была старой, подаренной еще бабушкой, со сколотой ручкой - она падала не раз, но ни разу не разбивалась настолько, чтобы из нее нельзя было пить чай. Валентина любила пить из нее чай, обнимая горячую чашку двумя руками, поглаживая пальцами шершавый фарфор на месте отколотой ручки. А сейчас - крупные красные осколки лежали на плиточном полу.
В течение трех недель Валентину покинули многие вещи, словно все в доме вдруг сговорилось против нее. Одни вещи терялись бесследно, другие разбивались нечаянно, локтем, притом она могла с уверенностью сказать, что она сама их не ставила на край стола.Электроприборы ломались сами по себе, и каждый раз неожиданно. Одежда становилась то мала, то велика, то в ней вдруг обнаруживались огромные дыры или линялые пятна, а то и вовсе менялась до неузнаваемости. Продукты в холодильнике произвольно меняли положение на полках, исчезали и появлялись, хотя в основном все-таки исчезали, и Валентина знала, что она-то уж точно их не трогала.
Каждый вечер, возвращаясь с работы, она, набираясь мужества, стояла перед порогом собственной квартиры, и лишь потом, задержав дыхание, делала шаг. Заглядывала в комнату, забегала на кухню, в ванную, пытаясь предугадать, какая новая потеря ей предстоит. Потери были разные, и каждый раз девушка ломала голову над тем, как сможет прожить без очередной вещи, чего-нибудь такого, чем пользуешься автоматически, и замечаешь только тогда, когда это исчезает или ломается.
Каждый день, после работы, она спрашивала себя, а стоит ли ей сегодня возвращатьсям домой, и не находила ответа, а тем временем ноги несли ее к знакомой остановке, и поднимались по ступенькам в автобус, следующий в сторону ее остановки, а потом вели в знакомый подъезд, потому что больше пойти ей было решительно некуда.
Лишь на работе она чувствствовала себя в безопасности, там ничего не происходило - каждый день одинаковые вежливые, одними губами, улыбки сотрудников, рабочий стол и отработанные процедуры страхования. Ничего личного, ничего выдающегося, так спокойно и так привычно.
По утрам она старалась не задерживаться в доме, где каждый шаг мог обернуться новой неприятной неожиданностью, побыстрее одевалась, впрочем, с каждым днем становилось все труднее и труднее подобрать одежду, которая еще осталась в порядке, и выскакивала за дверь со вздохом облегчения. Она взяла за привычку завтракать на работе, ведь в этом нет ничего необычного, выпить кофе и съесть свой бутерброд на корпоративной кухне?
Однажды утром Валентина открыла глаза и сразу почувствовала, не вставая, как в комнате что-то изменилось. Стены, все дело было в них, они словно придвинулись ближе к кровати. Валентина поднялась с постели. Да, комната явно стала меньше, хотя шкаф и тумбочка все так же стояли на своих местах. Комната будто немного сжалась, как воздушный шар, из которого начал выходить воздух. Девушка почувствовала, что задыхается, ей показалось, что стены медленно, но непреодолимо двигаются к ней. Она схватила одежду и выскользнула поскорее из комнаты, из квартиры, одеваясь наспех уже на лестничной клетке.
Вечером, ложась спать, девушка внимательно оглядела спальню. Она выглядела обычно..практически обычно. "Показалось" - облегченно вздохнула она и выключила свет.
Утром Валентина обнаружила, что исчезла входная дверь. Ее просто не было, а на ее месте находилась обычная квартирная стена, крашеная в светло-розовый цвет. Точно такая же, как и остальные стены. Покинуть квартиру через окно она также не могла, поскольку жила на тринадцатом этаже. Она, кажется, ни разу и не распахивала эти окна... Валентина с удивлением обнаружила, что окна не открываются вообще, кроме маленькой форточки наверху, в них не было ни шпингалета, ни оконного замка, ни даже петлей.
Она позвонила на работу и взяла больничный, не зная, как поступить дальше.
Целый день девушка слонялась по дому, не зная, чем же себя занять. Телевизор сломался еще неделю назад, холодильник еще работал, хорошо, что она успела купить немного продуктов.
Ночью, во сне, ей показалось, будто стены спальни продолжают сжиматься, придвигаются все ближе и ближе, и это вовсе не привычные стены ее квартиры, а черная шершавая поверхность, блестящая от влаги, словно она находилась в глотке какого-то огромного животного. Стены сжимались все сильнее и сильнее, почти бесшумно, и вот уже поглотили шкаф, и тумбочку, и угол кровати. Девушка сжалась в комок, выставив руку вперед. Рука уперлась во что-то мягкое и обволакивающее, и одновременно отвратительно теплое и влажное. Только сейчас она осознала - запах! Этот запах появлялся всегда, когда пропадали вещи, он исходил от ее одежды, превратившейся в кукольные тряпки, он исходил от сломанных электроприборов. Отвратительный сладковатый запах, перемешивающийся с запахом протекшей батарейки. Девушка закричала от ужаса и не услышала собственного голоса....
Валентина достала из шкафа свою обычную твидовую юбку, в серую клетку на черном фоне и надела ее, продолжая собираться на работу.
Она работала страховым агентом в большой компании. Страхование машин, квартир, жизни - хорошая работа, несложная, ничего особенного, ничего личного.
Девушка вышла из дома и спокойным уверенным шагом направилась к автобусной остановке. Кажется, ночью ей приснился страшный сон, но она его уже совершенно забыла.