Город и его люди
Jan. 10th, 2014 01:04 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
jacklinkaПытаюсь уложить в голове эту поездку и понять, что же такое пыталось происходить и произошло, что я увидела и что из всего этого удержалось в моей бедной головушке.
А происходило вот что - вся Москва была одним длинным-длинным разговором, с разными людьми и разным антуражем, в разных ролях и по разным поводам - но именно разговором, проходившим через меня, захватывающим меня как участника, подбирающим настроение под каждого, кто повернулся ко мне лицом. Обязательно положительное, чтобы, когда выветрятся из памяти все слова, осталось бы впечатление о чем-то хорошем, пусть и минувшем когда-то давным-давно, может быть, вчера, а может, и сегодня утром, которое тоже было почти настоящим.
Лишь один-единственный раз пришлось посмотреть другим взглядом, взглядом механика, пытающегося починить сломанный механизм бытия, и тогда меня четко назвали трактором. Интересно, что месяц назад совсем другой человек и в другой ситуации тоже назвал меня трактором, и это звучало, как похвала. Что ж, иногда приходится гудеть и дымить, и оставлять неровный гусеничный след, и пахнуть свежезаваренным кофе, который заливают вместо топлива.
Эта поездка, этот сезон, как у Шерлока, из квеста-детектива-стандартного_туристического_набора превратилась в сериал про отношения. Про то, как люди, общаясь, перемешиваются друг с другом, перенимая привычки, манеру разговора, случайные мысли и страхи, про то, как они учатся сосуществовать и смотреть в четыре, шесть и больше пар глаз, и этот взгляд будет отличаться от взгляда каждой пары глаз по отдельности. И про то, что происходит дальше, на каждом новом уровне, если этот новый уровень допустить и принять. Или не происходит, иногда, если этот новый уровень, новое существо оказывается слишком странным и далеким..
А Москва..а что Москва? Город-мегаполис-страна, с населением в два Израиля, в котором я не была 20 лет и который за это время перепрыгнул через несколько очередных ступенек-вех. Одновременно, изо всех сил, до смешного, косящий под Европу и выставляющий напоказ культуру как китч на прилавках киосков. А позади, на задворках этих самых киосков, улицы и дворы с такими богатыми пластами истории, где сначала каждый век отменяет предыдущий, а потом счет идет на сцепки десятков лет, и просто на десятки, и даже на пятилетия. И когда каждое новое строится на полуразрушенном старом, и все это выглядит и выходит, как великолепная, ни на что не похожая эклектика, сюрреалистическая, странная и смешная, смотришь, и диву даешься - то ли художник гениален, то ли просто был пьян.
А в целом город мне понравился. Он явно помолодел и осовременился, и как мне показалось, сбросил столичную спесь. Кругом надписи на жутком транслите - английские и французские названия, записанные рукой старательного ученика - русскими буквами, иногда с ошибками, так, что иностранец-носитель языка и не признает родное слово, прочитанное со стены.
Очень чисто - и на улицах, и в метро, а неопознанные объекты предлагается приносить и дарить машинисту. Представляю машиниста в конце рабочего дня, обложенного коробочками и пакетиками, увешанного забытыми варежками, как в детстве, на резиночках, а под ногами, извиваясь, скользят разноцветные забытые шарфы, и где-нибудь на приборной доске сложены забытые шапки, прислушиваются к стуку колес своими лисьими ушами, а слева от них - стопка телефонов, одновременно пищащих и поющих на разные лады и разговаривающих то мужским, то женским голосом. Так что если вдруг услышите по громкой связи что-нибудь необычное - знайте, это машинист с ларингитом приложил к микрофону одну из говорящих трубок. По теории вероятности, среди помех и списка продуктов может прозвучать и название станции, и даже нужной...
И никто во всем огромном городе, кроме нескольких молчаливых посвященных, не знал, что лежало у меня в кармане пальто. Время от времени я опускала руку, проверяла, на месте ли он и легонько сжимала мягкие стенки. Там поселился маленький вязаный Тардис, ведь в Москве же должен быть свой Тардис, не штампованная пластмассовая игрушка, а живой-настоящий, вязаный, как варежка из мультфильма. Время от времени он выглядывал и просился наружу, когда ему что-нибудь особенно нравилось. Узнавал, наверное, знакомое, виденное лет сто, а может двести, а может и пятьдесят назад, и непонятно что было раньше. Помнит, чертяка, помнит все сам, даже без Доктора.
А происходило вот что - вся Москва была одним длинным-длинным разговором, с разными людьми и разным антуражем, в разных ролях и по разным поводам - но именно разговором, проходившим через меня, захватывающим меня как участника, подбирающим настроение под каждого, кто повернулся ко мне лицом. Обязательно положительное, чтобы, когда выветрятся из памяти все слова, осталось бы впечатление о чем-то хорошем, пусть и минувшем когда-то давным-давно, может быть, вчера, а может, и сегодня утром, которое тоже было почти настоящим.
Лишь один-единственный раз пришлось посмотреть другим взглядом, взглядом механика, пытающегося починить сломанный механизм бытия, и тогда меня четко назвали трактором. Интересно, что месяц назад совсем другой человек и в другой ситуации тоже назвал меня трактором, и это звучало, как похвала. Что ж, иногда приходится гудеть и дымить, и оставлять неровный гусеничный след, и пахнуть свежезаваренным кофе, который заливают вместо топлива.
Эта поездка, этот сезон, как у Шерлока, из квеста-детектива-стандартного_туристического_набора превратилась в сериал про отношения. Про то, как люди, общаясь, перемешиваются друг с другом, перенимая привычки, манеру разговора, случайные мысли и страхи, про то, как они учатся сосуществовать и смотреть в четыре, шесть и больше пар глаз, и этот взгляд будет отличаться от взгляда каждой пары глаз по отдельности. И про то, что происходит дальше, на каждом новом уровне, если этот новый уровень допустить и принять. Или не происходит, иногда, если этот новый уровень, новое существо оказывается слишком странным и далеким..
А Москва..а что Москва? Город-мегаполис-страна, с населением в два Израиля, в котором я не была 20 лет и который за это время перепрыгнул через несколько очередных ступенек-вех. Одновременно, изо всех сил, до смешного, косящий под Европу и выставляющий напоказ культуру как китч на прилавках киосков. А позади, на задворках этих самых киосков, улицы и дворы с такими богатыми пластами истории, где сначала каждый век отменяет предыдущий, а потом счет идет на сцепки десятков лет, и просто на десятки, и даже на пятилетия. И когда каждое новое строится на полуразрушенном старом, и все это выглядит и выходит, как великолепная, ни на что не похожая эклектика, сюрреалистическая, странная и смешная, смотришь, и диву даешься - то ли художник гениален, то ли просто был пьян.
А в целом город мне понравился. Он явно помолодел и осовременился, и как мне показалось, сбросил столичную спесь. Кругом надписи на жутком транслите - английские и французские названия, записанные рукой старательного ученика - русскими буквами, иногда с ошибками, так, что иностранец-носитель языка и не признает родное слово, прочитанное со стены.
Очень чисто - и на улицах, и в метро, а неопознанные объекты предлагается приносить и дарить машинисту. Представляю машиниста в конце рабочего дня, обложенного коробочками и пакетиками, увешанного забытыми варежками, как в детстве, на резиночках, а под ногами, извиваясь, скользят разноцветные забытые шарфы, и где-нибудь на приборной доске сложены забытые шапки, прислушиваются к стуку колес своими лисьими ушами, а слева от них - стопка телефонов, одновременно пищащих и поющих на разные лады и разговаривающих то мужским, то женским голосом. Так что если вдруг услышите по громкой связи что-нибудь необычное - знайте, это машинист с ларингитом приложил к микрофону одну из говорящих трубок. По теории вероятности, среди помех и списка продуктов может прозвучать и название станции, и даже нужной...
И никто во всем огромном городе, кроме нескольких молчаливых посвященных, не знал, что лежало у меня в кармане пальто. Время от времени я опускала руку, проверяла, на месте ли он и легонько сжимала мягкие стенки. Там поселился маленький вязаный Тардис, ведь в Москве же должен быть свой Тардис, не штампованная пластмассовая игрушка, а живой-настоящий, вязаный, как варежка из мультфильма. Время от времени он выглядывал и просился наружу, когда ему что-нибудь особенно нравилось. Узнавал, наверное, знакомое, виденное лет сто, а может двести, а может и пятьдесят назад, и непонятно что было раньше. Помнит, чертяка, помнит все сам, даже без Доктора.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2014-01-10 09:10 am (UTC)Вот она, собака-разведчик-сыщик
Честное слово, мы тебя бы приняли в нашу компанию и с насморком, и какую угодно, напоили бы чаем, закапали в носик и все остальное. Ты и вправду зря не приехала (и зря от меня убегала по дороге в кино, я со своими коротенькими ножками за тобой не успевала :))
no subject
Date: 2014-01-10 09:21 am (UTC)Собачке идет шарфик.
no subject
Date: 2014-01-10 07:00 pm (UTC)no subject
Date: 2014-01-10 10:01 am (UTC)Да с насморком - просто не очень люблю сидеть и сопеть.
no subject
Date: 2014-01-10 06:59 pm (UTC)Мы бы на твое сопение не обращали бы внимания!