jacklinka | День шестой. Нью-Йорк, метро.

Метро Нью-Йорка - минимализм, трэш и Подземье. Голые, когда-то белые кафельные стены и кафельный пол - со вьевшейся намертво грязью, но чисто выметенный. Почти никакой рекламы, хотя иногда попадается неубиваемая Кока-Кола и анонсы сериалов.
Почти нет сидений на станциях, хочешь - стой так, хочешь - опирайся о стену, хотя стены выглядят неаппетитно.
И - не работают кондиционеры. Нигде.
Спускаешься под землю - будто проваливаешься в преисподнюю, тебя обдает жаром и гарью, и ходят по кругу слегка ржавые жестяные вагонетки-поезда. Дышится там тяжело, полными легкими, пытаешься нацедить оставшийся кислород.
Городская клоака, "Пробка" из "Доктора", трэш и пост-апокалипсис.
В вагонетках, впрочем, есть жизнь - работает кондиционер и полно рекламы. Правда, нет вайфая. И вообще, почти во всем метро нет вайфая. Отсталый-отсталый Нью-Йорк.

В метро встречаются прелюбопытные личности. Метро - это в принципе место сходки прелюбопытных личностей, они там тусуются и кучкуются, при этом оставаясь каждый сам по себе.
Мы рассматриваем черных ледей, широких, попастых и сисястых, похожих на палео-статуэтки, обтянутые черной лайкрой.
Рассматриваем Мальвин - голубоволосых и розововолосых. "Когда я вернусь, тоже покрашу так волосы. Давай вместе покрасим, мам?" - говорит Вика.
Девушка за моей спиной рисует комикс.
А парень читает книгу "Почему у зебры не бывает язвы".
"Мама, у него на голове платок из H&M", Вика показывает на индуса. У индуса на голове увесистый тюрбан, обвязанный игривым розовым шарфиком.

А еще мы видели живую вагоновожатую. Она сидела прямо в нашем вагоне, в крохотной жестяной каморке, которую я сначала приняла за туалет, и объявляла станции. Не автомат, а живая тетя. Живая тетя-автомат. В комнатке - я заглянула туда - было полно всяческиих рычажков и кнопочек.
Тетя-автомат вышла в салон вагона, оценивающе на нас глянула и уронила триббла. Этакий огромный черный помпон. Что ж, у негровожатой, и трибблы под стать. Негротриббл лежал недвижно три остановки и наблюдал за нами; тетя выходила из каморки и заходила обратно.
Наконец, забрала триббла. Нагулялся, нашпионил, значит.