jacklinka | Dec. 8th, 2018

У нас происходит израильская зима, которая и есть нормальное лето.

Зима приходит внезапно. Это чертово солнце жарит-парит, скидывая в топку все последние запасы угля, и только по ночам уходит на покой. И ты ждешь, дыша по ночам и задерживая дыхание днем. И все вокруг, жёлтое, выжженное, променявшее тысячи жизней на бесконечный сон и бесконечное ожидание - тоже отчаянно ждет.
И вдруг - она здесь. За одну ночь вырастает трава. Вот правда, как по мановению волшебной палочки - за один день выжженное поле покрывается зеленой вуалью, а на следующий день уже превращается в полноценную Ирландию, Хоббитанию и иже с ними - волшебную, забугорную, прилетевшую с перелетными птицами зеленую страну. Будто лета, того, что из адского жерла прямиком в прижизненную карму, и не бывало.

Щелк - и мир переключился. Можно выдыхать и восстановить дыхание.

А в последние два дня стихия поменяла полярность. У нас происходит библейский потоп местного значения. Я счастлива - я впитываю этот дождь в дебри подсознанки, чтобы сохранить его еще на целый год или на сколько понадобится. Льет оно знатно. Отрабатывает какие-то там небесные недолитые грехи, от души, круглосуточно, непрерывно и с полным напором душа. Дороги превратились в реки, машины - в моторные лодки, разрезающие водную гладь и поднимающие волны и прозрачные брызги до небес с обоих сторон. Чувствуешь себя за рулем как минимум Моисеем, разделяющим Красное Море надвое. В особо глубоких местах колеса слегка приподнимаются над землей, и сходство с лодкой получается уже фактическое.
Сухие канавы превратились в полноводные реки, и каждое сухое русло, гордо обозначенное рекой на карте, наконец, ощутило свою самость и смысл. Каждая лужа стала озером, низина - топким болотом, жизнь вышла из берегов и залила собою все вокруг, и мне совсем не жалко пафоса на эту жизнь, и не хватает приличных слов, чтобы передать, как это хорошо.

А мы ходили по грибы, и я говорила, что если бы была коровой, то ела бы и ела эту траву, пока бы трава не полезла у меня из ушей. Потому что травка пышная, сочная, такая ярко-изумрудная и свежая, что такой просто не бывает. Разве что в коровьем раю. И сапоги хлюпали по сплетающейся траве, по невидимой под травой земле - сегодня у нас можно выращивать рис и клюкву. В хлюпающем раю росли гигантские грибы, и мы мгновенно набрали полную корзину, а грибы все толкались у нас под ногами, не давая пройти - в три-четыре раза больше своего обычного размера.
И так, зигзагами перемещаясь от гриба к грибу, мы вышли к краснолиственным деревьям. Я уже говорила, что в Израиле есть золотая осень. Она приходит не в октябре, а в январе - пекановая осень, когда все пекановые деревья за одну ночь меняют зеленое платье на желтое, почти того-самого березового жёлтого цвета. Красной же осени я здесь не могла уловить. И вот - свершилось. На красную осень, оказывается, нужно охотиться на плантации хурмы. Ее оставшиеся на ветках листья были окрашены в тот самый, неповторимый красный кленовый цвет, с зелеными и желтыми прожилками.
Разумеется, я набрала этих красных листьев и засушу их в той же толстой книге про муми-троллей, где лежат кленовые листья, подаренные мне вместе с книгой чудесной и куда-то пропавшей