Рогатый лесовик.
Встречается на закате солнца на склонах Кармеля. Именно на закате, и никак иначе.
Вот он лапки раскинул, греется, медитирует. И глазки прикрыл от удовольствия. Поэтому их и не видно.
Снято не сегодня, а недели три назад, когда под этим солнцем еще можно было греться, а не превращаться сразу в сухофрукт.

И нашествие фруктов на Лондон. Летающие злобные фрукты, отстреливающиеся косточками! И куда только Доктор смотрит...
Фрукты наши, огородные, слева - питанго ака суринамская вишня. Запах у нее специфический, но когда привыкнешь - вполне себе.
Макс делает из нее нежный питанговый ликер.

Встречается на закате солнца на склонах Кармеля. Именно на закате, и никак иначе.
Вот он лапки раскинул, греется, медитирует. И глазки прикрыл от удовольствия. Поэтому их и не видно.
Снято не сегодня, а недели три назад, когда под этим солнцем еще можно было греться, а не превращаться сразу в сухофрукт.

И нашествие фруктов на Лондон. Летающие злобные фрукты, отстреливающиеся косточками! И куда только Доктор смотрит...
Фрукты наши, огородные, слева - питанго ака суринамская вишня. Запах у нее специфический, но когда привыкнешь - вполне себе.
Макс делает из нее нежный питанговый ликер.
