Майский дождь

На улице вчера и сегодня творилось небывалое чудо. Нет, наверное, когда-то бывалое, но я такого за 17 лет в Израиле не помню.
Проливные ливни в мае месяце, когда небесный кран обычно уже наглухо закрыт, забыт и заржавел и, в лучше случае, из него сыплется ржавчина пополам с мокрым песком.
Сначала, с наступлением темноты, в небе нарисовались молнии. Длинные и ветвистые, светящие с задержкой, словно сомневающиеся, а стоит ли вообще гаснуть. В принципе, мы были не против оставить одну из молний до утра, вместо луны, но в небе решили поэкономить электричество,  а в качестве компенсации включили ударные. Грохотало отлично, похоже, у них там проходил съезд небесных рок-музыкантов, а нам оставалось только любоваться всей этой светомузыкой.
А потом включили душ. Ну, или там, наверху, прорвало трубу. И чинить было некому - все ушли на концерт.
Дождь лил всю ночь и все утро не переставая. Земля, уже порядком потрескавшаяся, нежилась и размокала в теплой ванне, пожухлая трава сверила часы и решила, что досрочно пришла зима, коты вспомнили, как в плюс-десятиградусный лютый израильский мороз спали в обнимку в своем зеленом кресле.
Утром на поезд спешили люди в зимних непромокаемых куртках, раздеваясь по дороге, потому что в плюс 22 ходить в теплой куртке, оказывается, жарко.
Я впервые топала свои полтора километра на  работу под дождем. За почти два месяца, что работаю тут, мы с дождем на этом пути  так ни разу и не повстречались.
А по дорогам текла манна небесная. Жидкая, прозрачная манна, такая же невероятная в мае, как и тот белый кускус, который, вероятно, привиделся моим предкам в пустыне. Манна текла ручейками, собиралась в лужи, просачивалась ближе к корням - вглубь, в пересохшие рты зеленых обитателей планеты.
За одну ночь уровень Кинерета поднялся на 2 сантиметра, пустыню затопило, а мне начисто вымыло машину.
Утром над Тель-Авивом неслись серые, похожие на рассеяннный дым, облака. Плыли низко, и будто привидения, пролетали сквозь верхние этажи двадцатиэтажек. Мне еще ни разу не приходилось видеть, чтобы облака спускались так низко. И если бы те, кто работает на восемнадцатом этаже, открыли бы окно, то могли бы отщипнуть себе кусочек облака и положить в морозильник, как иерусалимский снег. Или просто впустить его, облако, внутрь и дать взглянуть, как работают люди. Любопытное облако облетело бы комнату, подумав, каким скучным делом заняты эти странные существа - люди. Сидят без движения и пялятся в светящие экраны, по которым, к тому же, не показывают никаких веселых картинок. И вылетело бы наружу, нагонять другие облака, пока те совсем не улетели.
Вечером, на закате, черный петух пил из огромной лужи розовое небо с разбросанными по блестящей водной глади ватными клочками облаков. Облака застревали в горле, и петух отплевывался, переходя от одного края лужи к другому, пробуя на вкус то небо цвета малинового сиропа, то незабудочную синеву, а то и отклевывая кусок отразившегося дома. Дом-в-луже был на порядок красивее, ярче и отчетливей, чем то стоящее рядом безликое офисное здание, очертания которого он повторял. И, возможно, петух, опуская голову в самую воду, просто в него стучался.

Дерево религий

Увидела у kirulya и просто обалдела. Дерево всех религий мира.
Нет, но откуда собрали всю эту информацию? Потрясающе.
По клику открывается полный размер.