Entry tags:
Оживший гном
По дороге на будущую работу встретились птицы; они покачивались в воздухе, как стайка задумавшихся самолетов. Черно-белые, огромные - видимо, аисты, человек семь или десять. Аисты парили, распластав крылья - все, как один, перелетая вправо-влево, и так и не удосуживаясь хоть разочек взмахнуть крылом.
Может быть, у них там просто моторчик, подумала я.
Тем временем, к ним присоединилась стайка из других трех самолетов, вероятно, разведчиков.
Дальше наши пути разминулись, и каждый полетел в свою сторону. Я - в Герцлию.
А вокруг творится весна. Поздняя весна, раннее лето - склоны холмов выглядят как макушка гнома, наконец-то нашедшего действенное средство от облысения. Средство он, вестимо, выменял у зеленых троллей, и обширная гномья лысина теперь покрылась вся нежной изумрудной травкой: такими тонкой, такой чистой, такой детской, что ее хочется гладить, как спинку мохнатого пони.
А в Герцлии встретила Его - то ли Хранителя местного Атлантического Леса, то ли космонавта, вернувшегося на землю только вчера вечером, то ли бедолагу, триста лет простоявшего камнем и расколдованного только сегодня утром.
Худой парень с седоватой щетиной, одетый не по утренней дождливой свежести легко; на спине - черный рюкзак. Парень шел по улице, поднимал руку и трогал листья каждого из встреченных деревьев, а некоторые нежно гладил по стволу.
Затем подошел к развесистому
эвкалипту; поднял, растер на руках ворох опавших листьев и вдохнул терпкий эвкалиптовый запах; по-хозяйски подобрал спил дерева и сброшенную кору и, взвесив в руках, аккуратно положил обратно на землю.
Я прошла вперед - мне уже следовало спешить. Оглянулась раз - парень подкидывал валяющиеся на дороге апельсины-дички и ловил их за спиной. Оглянулась два - парня уже не было видно. Исчез, просто провалился сквозь землю - и ведь свернуть там было некуда, прямая улица, без поворотов.
Собственно, и появился он вроде бы ниоткуда, внезапно вспомнила я.
Вдруг возник рядом, пока я рассматривала незнакомый дворик какого-то скульптора, оказавшийся напротив свободного места для стоянки. Сотни раз здесь проезжала - но ни разу не удалось заглянуть в этот двор - ворота всегда оказывались закрыты. Да и в этот раз - ворота быстро опомнились и начали закрываться, скрывая странных глиняных человечков, рассевшихся на завалинке дома в глубине двора. Когда ворота совсем закрылись, я сказала парню, остановившемуся рядом: "Видишь, их открыли специально для нас".
А может, думаю я теперь, может, он и был одним из этих? Тех глиняных человечков на завалинке. Выпущенный на свободу, только сегодня, только сейчас, и, быть может, только на один день.
Просто потому, что пришла его очередь.
И ему всегда страстно хотелось дотянуться рукой до ближайших деревьев.
Может быть, у них там просто моторчик, подумала я.
Тем временем, к ним присоединилась стайка из других трех самолетов, вероятно, разведчиков.
Дальше наши пути разминулись, и каждый полетел в свою сторону. Я - в Герцлию.
А вокруг творится весна. Поздняя весна, раннее лето - склоны холмов выглядят как макушка гнома, наконец-то нашедшего действенное средство от облысения. Средство он, вестимо, выменял у зеленых троллей, и обширная гномья лысина теперь покрылась вся нежной изумрудной травкой: такими тонкой, такой чистой, такой детской, что ее хочется гладить, как спинку мохнатого пони.
А в Герцлии встретила Его - то ли Хранителя местного Атлантического Леса, то ли космонавта, вернувшегося на землю только вчера вечером, то ли бедолагу, триста лет простоявшего камнем и расколдованного только сегодня утром.
Худой парень с седоватой щетиной, одетый не по утренней дождливой свежести легко; на спине - черный рюкзак. Парень шел по улице, поднимал руку и трогал листья каждого из встреченных деревьев, а некоторые нежно гладил по стволу.
Затем подошел к развесистому
эвкалипту; поднял, растер на руках ворох опавших листьев и вдохнул терпкий эвкалиптовый запах; по-хозяйски подобрал спил дерева и сброшенную кору и, взвесив в руках, аккуратно положил обратно на землю.
Я прошла вперед - мне уже следовало спешить. Оглянулась раз - парень подкидывал валяющиеся на дороге апельсины-дички и ловил их за спиной. Оглянулась два - парня уже не было видно. Исчез, просто провалился сквозь землю - и ведь свернуть там было некуда, прямая улица, без поворотов.
Собственно, и появился он вроде бы ниоткуда, внезапно вспомнила я.
Вдруг возник рядом, пока я рассматривала незнакомый дворик какого-то скульптора, оказавшийся напротив свободного места для стоянки. Сотни раз здесь проезжала - но ни разу не удалось заглянуть в этот двор - ворота всегда оказывались закрыты. Да и в этот раз - ворота быстро опомнились и начали закрываться, скрывая странных глиняных человечков, рассевшихся на завалинке дома в глубине двора. Когда ворота совсем закрылись, я сказала парню, остановившемуся рядом: "Видишь, их открыли специально для нас".
А может, думаю я теперь, может, он и был одним из этих? Тех глиняных человечков на завалинке. Выпущенный на свободу, только сегодня, только сейчас, и, быть может, только на один день.
Просто потому, что пришла его очередь.
И ему всегда страстно хотелось дотянуться рукой до ближайших деревьев.
no subject
Уверена, что встретить его - на счастье!
Птицы-аэропланы понравились ))
И макушка гнома! Поваляться бы на такой травке... ))
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
Прелесть :)
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
А лепреконы как выглядят? Это не он был?
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)